Биографии пушкина лермонтова гоголя






 Страница 1 из 1
 [ Сообщений: 4 ] 
АвторСообщение
Максимов Юрий

Зарегистрирован: Суббота 31 Октябрь 2009 06:05:36 PM
Сообщения: 305
Откуда: Москва

Про Пушкина, Лермонтова и Гоголя

Пушкин читает в утренней неге
Роман «Евгений Онегин».
Лермонтов мимо скачет в телеге
С думой о белом снеге.

Лермонтов видит страну немытой,
Хочет на юг поехать,
А бедный Пушкин задавлен бытом,
И на штанах прореха.

К Пушкину часто заходит Гоголь,
Как ревизор настырный:
Просит он чаю налить немного,
Капает в чай пустырник.

Гоголь медленно хлюпает в кружке
Носом остроконечным
И говорит: «Понимаешь, Пушкин,
Надо бежать, конечно ...»

12.03.2022



Вернуться к началу

  

 

brusnika

Зарегистрирован: Четверг 24 Апрель 2008 11:21:38 AM
Сообщения: 1177
Откуда: Москва

Пушкин, поднявши глаза от книжки, -
Темны вокруг них круги, -
Молвил меланхолично: «Мальчишка…
Беги, Коля, беги…»


_________________
Счастье - это когда тебя понимают по твоему.



Вернуться к началу

  

 

Pit_

Зарегистрирован: Вторник 09 Ап

КАК ПОЗНАКОМИЛИСЬ
ГОГОЛЬ И ПУШКИН?

Николай Гоголь со школьной скамьи зачитывался произведениями Александра Пушкина, был его преданным поклонником, поэтому, только переехав в Петербург в 1828 году, решил нанести поэту визит. Поборов застенчивость и смущение, Гоголь без приглашения нагрянул на квартиру Пушкина, но дальше порога попасть, увы, не смог. Слуга сказал начинающему писателю, что хозяин почивает, потому что всю ночь «в картишки играл». По воспоминаниям критика Павла Анненского, для Гоголя это было страшным ударом, ведь он всегда представлял своего кумира не иначе как «окруженного постоянно облаком вдохновения».

Встретиться с Пушкиным Гоголю удалось только спустя два года, в 1831 году, на даче поэта Петра Плетнёва. Пушкин высоко оценил литературный талант молодого коллеги, когда осенью того же 1831 года вышли в печать гоголевские «Вечера на хуторе близ Диканьки». «Вот настоящая веселость, искренняя непринужденность, без жеманства, без чопорности. А местами какая поэзия!..» — писал поэт.

Авторы продолжили общение, и скоро их отношения стали действительно дружескими. Пушкин подкидывал Гоголю идеи и сюжеты для новых произведений, например для «Ревизора» и «Мертвых


Давайте восстановим историю одного из самых замечательных созданий русской поэзии – стихотворения «На смерть Пушкина», которое написал в ту пору еще никому не известный гусарский корнет Михаил Лермонтов.

Эта история прекрасна и она очень трагическая. Лермонтов не знал Пушкина лично, он не был с ним знаком, но он восхищался им, благоговел перед ним, был восхищен его гражданским мужеством. Пушкин для Лермонтова – величайший поэт России, Европы, мира.

Лермонтов знает не только каждую пушкинскую строчку, он знает наизусть множество пушкинских стихов. Он знает, как Пушкин живет, как работает, с кем он дружит, он знает, как не любит царь Пушкина, знает, как ненавидит и травит его великосветское общество, и каким горячим ядом облили благородное сердце Пушкина анонимные, гнусные пасквили – письма, пересланные питерским знакомым Пушкина и отравившие его жизнь, пасквили, посланные ему светскими злостными клеветниками, насмешливыми невеждами, ничтожными сплетниками.

Откуда он знает все это? У них очень много знакомых: писатель, музыкант и ученый Владимир Одоевский, журналист Андрей Краевский – они сотрудники Пушкина по журналу, а Лермонтов с ними на «ты». Многое он знает от них. С бра

Пушкин — Грибоедов — Гоголь — Лермонтов

Вопрос о Пушкине мало подвинулся к своему разрешению со времён «Литературных мечтаний», а без разрешения этого вопроса мы не можем уразуметь настоящего положения нашей литературы. Одни хотят видеть в Пушкине отрешённого художника, веря в какое-то отрешённое, не связанное с жизнию и не жизнию рождённое искусство, другие заставили бы жреца «взять метлу» и служить их условным теориям… <…>
А Пушкин — наше всё[2]: Пушкин — представитель всего нашего душевного, особенного, такого, что остаётся нашим душевным, особенным после всех столкновений с чужим, с другими мирами. Пушкин — пока единственный полный очерк нашей народной личности, самородок, принимавший в себя, при всевозможных столкновениях с другими особенностями и организмами, всё то, что принять следует, отбрасывавший всё, что отбросить следует, полный и цельный, но ещё не красками, а только контурами набросанный образ народной нашей сущности, образ, который мы долго ещё будем оттенять красками. Сфера душевных сочувствий Пушкина не исключает ничего до него бывшего и ничего, что после него было и будет правильного и органически нашего. Сочувствия ломоносовские, д

.